АВТОБИОГРАФИЯ ЛЕВИАНА ЧУМИЧЁВА
Я, Чумичёв Левиан Иванович, родился 26 августа 1931 году в городе Нижний Тагил Свердловской области. Отец, Иван Андреевич, и Мать, Ангелина Александровна были учителями.
Когда началась война, мне было 9 лет. И 2 июля я написал стихи. Помню начало:
За Родину, За Сталина
Под лозунгом таким
Мы, кавалеристы,
В бой летим.
Я ужасно наврал. До сих пор не умею ездить на лошади. Но хотелось что-то крикнуть. Ведь на фронт уходили отец, его братья, братья мамы.
После фронта отец длительное время не мог работать – инвалид. Мы голодали. Особенно лихими были сорок шестой и сорок седьмой годы.
В сорок седьмом я окончил семилетку и 8 июля оформился слесарем на военный завод. Было мне пятнадцать лет, и я получал восьмисотграммовую хлебную карточку. Мама получала 500 граммов, а младший братишка и отец, как иждивенцы, по 300 граммов.
Я пытался учиться в военной школе. Ходил в восьмой класс. Помню, что мы после работы напропалую спали на уроках, и из всего класса я один без запинки выговаривал слово: «сентиментализм». Тогда еще судили за опоздания на работу. Пацаны не имели никаких льгот и вкалывали наравне со взрослыми – и в ночь, и по скользящему графику.
В общем, когда в мае 51-го года меня забрали в армию, я имел только восьмилетнее образование.
Армия. Почти четыре года на Сахалине. Там приключилась смешная история. У нас в батарее было трое безграмотных: Баженов, Пьянков и Баянов. Я писал за них письма заочницам, и те в них влюблялись. Замполит ст. лейтенант Петров посоветовал мне писать. Даже принес местную газету, где объявлялся конкурс на лучший рассказ о Сахалине. Я написал, а вскоре выпучил глаза – получил вторую премию и гонорар.
После демобилизации я еще годик проработал на старой работе и параллельно, с грехом пополам, получил аттестат зрелости.
А шлепнуло мне уже двадцать четыре годочка. Добрые люди к этому времени институты кончают, а я только поступил в Свердловский педагогический.
За время учебы напечатал несколько рассказов в свердловских газетах.
После института работал два года преподавателем истории в техникуме, два года в многотиражке. Четыре года – в милиции.
Но теперь главным для меня было – писать.
Появился Друг (я не хочу называть его фамилию, сейчас это известный советский писатель).
Днем мы зарабатывали семьям на прокорм, а ночами писали. Ложились спать с восьми вечера до 12. С двенадцати до пяти утра пыхтели за столами. (Один на кухне, т.к. жил в однокомнатной квартире). А в пять утра встречались и делились впечатлениями, благо жили недалеко друг от друга, на одной улице.
Шли годы. Позади был второй институт, ВГИК, и инфаркт. Подкатывало сорокалетие. У меня ничего не получалось – сценарии не ставились, проза почти не печаталась. Только покойный отец и друг верили в меня, но объективны ли они? Как- никак, а отец родной и Друг сердечный.
И тогда я послал одну из повестей Астафьеву, близкому мне по духу писателю. Он ответил. В письме были такие слова: «Вы – писатель».
Но, я и упираюсь до сих пор, хотя, к сожалению, не обладаю «пробивной» силой. Еще ни разу не отдавал одну и ту же вещь в другой журнал, если отказывали в одном. В общем, пыхчу.
30.12.1992.
(Л.И. Чумичёв. Довелось увидеть и услышать... Избранная проза -
Екатеринбург: Банк культурной информации, 2001)
