ТАВАТУЙСКИЕ БЫЛИЦЫ
Шиповник зацвёл
Вчера
на нашем взгорке, в березах, расцвел-заполыхал
шиповник. А сегодня, чуть свет, я уже стою
на пристани, куда изредка прибывает
таватуйский катер-одиночка, стою на
пристани и таскаю ершей.
Я
и раньше здесь стоял, да что толку – за
все утро две-три поклевки радовали.
К
пристани каждое утро Николай Федорович
Зиновьев с ведрами спускался, он водой
свое хозяйство обеспечивает – и корову,
и бычка, и свинушек. Каждое утро он мне
буквально выговаривал:
–
Зря маешься, Иваныч! Пока шиповник не
зацветет, ерш брать не будет.
Не
понимал он, что не только в рыбе дело, что
просто вот так, постоять с удочкой на
зорьке для меня уже радость и
удовольствие.
А
сегодня, после того как зацвел шиповник,
озверели ерши – почти на голый крючок
берут.
Настоящая-то
рыбалка с середины июня разрешена, а
пока только у берега рыбачить можно. Ну,
а пристань, считай, тот же берег.
У
меня уже полсадка ершей добыто, а они все
клюют и клюют. Он как даст, ерш, поплавок
с ходу тонет, тащишь и чувствуешь – на
крючке сила брыкается, а вытянешь –
ершишко всего с мизинец, но весь
растопыренный, ощетинившийся...
Таскаю
я их – обо всем «а свете забыл. Конечно, и
просто так хорошо с удочкой постоять, но
когда клюёт, оно как-то интересней.
Вдруг
что-то мягко шлепнулось в воду.
Оглянулся, а рядом Николай Федорович
Зиновьев стоит, в руках у него ведро, а у
края пристали палка какая-то лежит.
–
Здорово, Иваныч!
–
доброе утро, Николай Федорович!
–
Много ершов добыл?
–
Ой, не говорите, веселая рыбалка, клюют и
клюют. Правильно вы насчет шиповника-то
говорили. Бегите скорей за удочкой –
пожалеете.
Николай
Федорович перевернул ведро вверх дном,
укрепился ми нем, закурил.
–
Некогда уже сегодня с удочкой рыбачить.
Дочка с внучкой должны подъехать, а мне
еще покос проверить надо и вместо Нины
почту разнести. Раз гости приедут – у
стариков всегда хлопот полон рот.
Он
сидел па ведре, говорил о занятости, а
сам вроде не торопился папиросой дымил
не спеша, она даже один раз потухнуть
успела, и Зиновьев ее снова разжег.
Я
решился. Давно хотел этот вопрос задать,
да все стеснялся, подходящего момента не
угадывалось:
–
Простите. Николай Федорович, а почему у
вас прозвище такое., извините, конечно,
но если можно...
–
Почему нас Самарами зовут? А дед служил
когда-то в Самаре
–
вот и пошло. Ну и оп тоже хорош был, дед.
Чуть чего шумит: “А у нас в Самаре, а вот
в Самаре...”
Зиновьев
поправил непонятную для меня палку на
краю пристани, продолжал:
–
Теперь попробуй найди меня как
Зиновьева, тем более, что пол деревни нас,
Зиновьевых. А Самару кто спросит, хоть на
меня, хоть не брата Ивана всякий укажет...
А у нас, Иваныч, тут у каждого прозвище.
Потому видал, какая деревня, а фамилий
всего ничего – Зиновьевы, Кабаковы да
Клюкины. Ну, маленько Даринцевых есть,
Зелютиных, Яковлевых и Орловых. Это все
местные, кержаки. А остальные фамилии
приезжие. Правда, Манины и Романовские
тоже наши.
Нет,
Иваныч, мы еще хорошо отделались, что
Самарами зовемся. Здесь же очень даже
нехорошие названия людям даются. И прямо
насмерть прилипают. Ну, мы ладно про деда
своего знаем, а вон Баня Почему он
Смешной? Мужик хмурый, сроду не
улыбнется, а зовут Смешным. А еще Балда
есть, Барыня, Шишига, Сопля. Таракан,
Железный, Буза, Куян, Кутырка, Индюк,
Конская Голова, Репа, Костя Понос, Баран,
Кот, Дану, Гайда, Судья, Собачник, Котомка,
Ремок, Золотая Пяточка... Господи. И
каждого хоть в глаза, хоть за глаза так
обзовут. Вот Коля Микадо...
–
А Микадо-то при чем?
–
Дед у Коли в плену у японца был. Война,
слышь ты, когда-то давно с японцем была.
Из-за этого. А кто такой Микадо, я не знаю.
Наверно, японец какой-нибудь... Ты тащи,
тащи, отгрызут крючок от.. Да. Ерш зверь
вредный. Он у путной рыбы икру жрет.. А
уха из него добрющая для навару. Раньше у
нас, знаешь, какие ерши ловились? Царям
на уху возили. А сейчас что...
Самара
потянул за почти забытую палку и вытащил
сак – не большую круглую сетку. Сак был
полон ершей. Он вывалил их в ведро.
Которые не поместились, удрыгались
обратно в озеро. Самара взялся за ведро
–
Ну, пока, Иваныч. Счас ухи похлебаю и на
покос пойду. Проведать покос надо, не
потравили бы. Нынче знаешь народ какой?
Оп
ушел, а мне расхотелось рыбачить. Я
собрал удочки. На бугре розовым огнем
полыхал шиповник.
